я неспециально (нет маленько лукавлью, вдруг неинтересно), но много и не входит.

дом дерварда был боль?ой, пустой и странный. расскажу всё по порядку.
в доме три этажа: в полуподвальном помещение, располагалась кухня, кладовые, чуланы. на втором боль?ая гостиная затянутая синим бархатом и об?итая ореховыми панелями. стулья красного дерева, с гнутыми ножками выстроились вдоль стен, несколько столиков на тонких ножках с резной столе?ницей, один из них придвинут к камину. пол и камин выложены белым мрамором. над камином и в простенках между окон боль?ие зеркала в замысловато укра?енных золочённых рамах. из гостиной можно пройти в библиотеку – дубовые ?кафы, плотно заставленные книгами, посередине стол и пара стульев. поднимаясь по ?ирокой лестнице на третий этаж попадае?ь прямиком в гардеробную и комнату с чёрным камином, в которой я проснулся - собственная спальня дерварда
я быстро выяснил что на самом деле комнат было боль?е, прямо из спальни дерварда по узкой лестнице, которая начиналась сразу за боль?ой картиной, можно попасть на чердак или спуститься в маленькую комнатку, а из неё отодвинув панель войти в гостиную на втором этаже или сойти ещё ниже и выйти на улицу с другой стороны здания.
все ?кафы в библиотеке поворачивались вокруг своей оси. на другой стороне так же были ?кафы с книгами, но более старые и растрёпанные на вид, от некоторых вкусно пахло мы?ами, другие пахли очень неестественно и неприятно, я унюхал даже парочку обитых человеческой кожей. но слава мурре - дервард не был таким уж чудовищем, не одной книги подбитой ко?ачьим мехом я не на?ёл.
в маленькую комнату около гостиной и на чердак по узкой лестнице могли ходить только дервард и я. остальным обитателям дома, о которых я расскажу чуть позже, приходилось ходить по скользкой мраморной лестнице.
было ещё одно неприятно меня поразив?ее открытие. крыс в доме не было. во всём доме ни одной крысы! с ходу мне даже трудно припомнить, что бы в каком то месте не было крыс. это открытие поразило меня в самое сердце и впервые заставило задуматься о смысле жизни.
Cуществовали неру?имые истины: есть я, остальные коты и ко?ки, есть худ?ее из зол – люди. и есть - крысы – они же и еда, трофей, жертва. у меня было несколько только мной разработанных оригинальных способов поимки крыс. а вдруг не только в этом доме, но и в других домах, во всём мире ни осталось ни одной крысы? я ре?ил, как только отрастёт ?ерсть и когти, проверить эту спорную теорию.

пока ?ерсть не выросла я стеснялся показываться на глаза кому либо, кроме дерварда. к нему я вскоре привык. обычно мы ужинали в его комнате на верху. он предпочитал хоро?о прожаренный биф?текс, я сырой с кровью. после мы обычно отправлялись заниматься каждый своими делами. дервард никогда ночью не спал в своей постели. иногда он поднимался на чердак, но чаще спустив?ись по тайной лестнице, отправлялся бродить по ночному лондону, возвращаясь только под утро.
я продолжал исследовать дом. выяснилось кстати, что моё черно, белое зрение возвращается ко мне по ночам. и я не отвлекаясь на разную цветную ерунду могу видеть нормальное, истинное положение вещей. так оказалось, что над всеми дверными и оконными проёмами в доме нанесены огненные надписи и знаки. мне они не ме?али и вначале я не понял за чем они. но потом наблюдая за ночной бабочкой, которая никак не могла влететь в настежь открытое окно и утром когда это не получилось у боль?ой, толстой мухи, я сообразил о их назначении.
были в доме ещё странные вещи, например боль?ая картина в спальне дерварда, которая ещё служила дверью на лестницу. она то же была не совсем уж и картина. я подолгу её рассматривал, вначале днём, а потом нормальными глазами.
лунный свет, с трудом пробиваясь сквозь сумрачное, затянутое тучами небо, слабо освещает узкую улицу. дома с открытыми галереями, островерхими кры?ами, тонут в зеленоватой воде, между ними, как диковинная хищная рыба скользит узкая гондола. фигура лодочника почти неразличима на тёмном фоне. днём в картине было боль?е света, я различал мазки и тонкие трещинки покрывав?ие полотно. зато ночью, если внимательно всматриваться, вода в канале оживала. один раз я смотрел так долго, что почувствовал запах свежего воздуха, сырости, и лодочник почти полуобернулся ко мне. я переменил положение и всё исчезло.
дервард заметив мой интерес к картине, пояснил:
- венеция. луч?ее место на земле. у меня там есть дом. лет через семь¹, когда стане?ь опытней, ты там побывае?ь. хотя может случиться и рань?е, ты очень талантлив.
(в чехии¹ есть поверье – через семь лет чёрный кот превращается в чёрта)
мне, отчего то была приятна его похвала.