Почему закрыв глаза?Цитата:
Сообщение от Natali
Хоро?ий кусочек!
Вид для печати
Почему закрыв глаза?Цитата:
Сообщение от Natali
Хоро?ий кусочек!
Дождались ура)) но мало) Ната?, пока сложно судить, жду продолжения, читаю за две минуты, потом опять жду продолжения. и в полном восторге)
Портрет в полный рост, женщина одета в чёрное, строго застёгнутое под самое горло платье из выбитого бархата, рукава колоколом, затянутая в корсаж тонкая талия, волосы убраны под причудливый головной убор. Без единого укра?ения, даже колечка нет на изящных кистях рук, свободно лежащих на пы?ной юбке. Прекрасное, но такое печальное лицо
- Любуетесь на горькую пани Катержину? - услы?ала я за спиной хрипловатый старческий голос.
Я вспомнила старика слугу пустив?его меня на порог замка. Он был, оказывается, что - то вроде дворецкого, иначе бы не ре?ился со мной заговорить.
-Очень красивая дама, - согласилась я. А почему горькая, с ней связана какая - то печальная история?
- У нас так её называют, горькая пани, это оттого что жизнь у неё была несладкая. Да и правду сказать с тех времён для замка и всей на?ей округи по?ли тяжёлые времена. Но, у вас благородная пани, верно, нет желания слу?ать болтовню старика.
- Отчего же, я люблю занимательные истории. Буду благодарна, если расскажете.
- Пани Эли?ка добра, вот и внучка моя Зою?ка, она к ва?ей милости в камеристки приставлена, про то рассказывала. Так я, коли вам угодно поведаю про горькую пани.
Пани Катержина была роду хоро?его, но всё же не такого, как Яну? Черны?. А Черны?и, исконные хозяева этих мест, были богаты, к тому же в дальнем в родстве с самими королями че?скими. Яну? мог взять себе любую высокородную дворянку, но выбрал Катержину и в выборе своём оказался удачлив. Молодая графиня писанная красавица, нраву кроткого и мужа своего очень любила. Они прожили в добром согласие недолго, но то была не их вина. То были скверное время долгой войны, которая длилась для моей родины тридцать лет. ? в один из таких чёрных годов Яну?а Черны?а не стало. А Катержина осталась одна с маленьким Диви?ем на руках.
Многим хотелось прибрать к рукам богатство Черны?ей и получить в придачу вдову красавицу. Сватались к ней немало. Но, Катержина, хотя и была голубиного нрава, здесь была твёрже скалы. Замуж она, так боль?е не вы?ла, потому как хотела, что бы наследство Яны?а осталось его сыну. В сыне графиня ду?и не чаяла, во всём ему потворствовали и не в чём не отказывала. Вот он и вырос добрым, честным, храбрым, но баловнём, думающем только о себе, а не о том, что он единственный сын у матери, которая всем для него пожертвовала.
Диву? связался с бунтовщиками, которые выступали против короля и за то ему, и ещё двадцати ?ести панам отрубили голову на Староместской площади в Праге. Головы были выставлены на галерее кры?и мостовой ба?ни и ещё десять лет служили пугалом для горожан.
Поскольку Диву? был последним в роду, с его смертью род Черны?ей прервался. Все земли и деньги Черны?ей по?ли в казну короля, однако бедной Катержине разре?или остаться в замке. Она прожила ещё лет пять или ?есть, после того, но рассудок её совсем помутился. Бывало к вечеру велит открыть окно, встанет возле, и ласково так зовёт:
– Диву?, сыночек вернись к мату?ке!
Портрет и писан с неё в эти годы. Заказал его один из её несостояв?ихся женихов, ему замок и достался.
После него было много хозяев, земли на?и, а с ними и замок переходил из рук в руки. Новые паны, водворяясь, разве?ивали портреты своих родственников, а уезжая, случалось, забывали картину другую. ? только два портрета неизменно остаются на своих местах. Горькую пани Катаржину трогать нельзя, она считается охранительница замка. По поверью на всякий другой дом эта картина навлечет несчастье.
Портрет её злосчастного сына, тоже сохранился. Рисовал его в своё время, какой - то знаменитый художник, имени я не помню. Если пани подойдёт вот к этому окну, да и поднимет голову, то, как раз и увидит последнего графа Черны?а.
Почему то, я не очень удивилась, когда старик указал мне на уже знакомого «Молодого человека, с птицей на руке», служащего по совместительству привратником тайному ходу. При дневном свете, полотно действительно выглядела достойным руки мастера, сочные яркие краски, тонко прописанное кружево манжет, оперенья птицы. А вот птиц, то при более внимательном рассмотрение оказался вовсе и не соколом. Крючковатый нос, злобные, круглые глаза и характерные у?ки однозначно выдавали филина. Не то что бы с филином нельзя было охотится. Такой способ охоты, не очень распространённый, существует. В первом случае, филина воспитывают обыкновенно, как и ловчих соколов «кнутом и пряником». Но, сколько волка не корми, а филин и есть самый настоящий птичий волк, всё ровно придёт час, когда он нападёт на своего «воспитателя». Кому ж охота ходить с выбитым глазом или с раздробленной кисть руки, да и всё время быть настороже, ибо бесовская птица этим не ограничится.
Ещё можно поймать молодого самца, держать как пленника и использовать как приманку. Надо сказать, что филин изгой среди птиц. Дневные птицы его ненавидят, хищные не исключение. Если какой - то птахе случится заметить филина, она оповестит об этом весь лес. Тотчас соберётся птичье ополчение и налетят всем скопом. Каждый будет стремится долбануть посильнее и как не силён у?астый разбойник, против такого «народного единства» ему не выстоять. Вот эту то лютою ненависть и используют охотники, пока филин «милосердно» привязанный за правую лапу отбивается от своих врагов, они спрятав?ись в укрытие выбивают дичь покрупнее. Мне такая охота, была не по нраву, как то подло использовать живую приманку без её согласия.
? всё же охотничий филин на портрете дворянина, более чем удивительная деталь. Я не замедлила допросить о том старика, ответ его был прост и лаконичен:
- Атакующий чёрный филин с серебряными лапами, фамильный герб Черны?ей.
а проды еще нету???
На весь день зарядил дождь. С утра робкий и мелкий, сквозь который удавалось пробиваться солнечным лучам и оттого можно было рассчитывать, что к полудню распогодится. Но, надежды были тщетны, небо всё боль?е и боль?е затягивали борзые тучи, наконец, они сбились в плотную стаю, небеса разверзлись и хлынул ливень.
К моему удивлению именно этот день, Зави?ек выбрал для того что бы покинуть замок. Стоя у окна, я наблюдала, как граф, закутанный в чёрный дорожный плащ, торопливо идёт под проливным дождём и садится в карету, запряжённую четвёркой ло?адей.
Молодая супруга провожать его не вы?ла, Фрида, заглянув ко мне, сообщила, что, её дочь всё ещё нездорова, а у неё самой много хозяйственных дел. Я была предоставлена, самой себе, но толком не знала, как воспользоваться неожиданной свободой. Днём я хотела наведаться к троллиному валуну, без сомнения Савау? будет меня там ждать. Но поскольку дождь спутал намеченные планы, ре?ила, что мне необходимо обыскать, ещё одну комнату в замке.
В Англии, у Дерварда такая комната была, и одна из самых важных. Более того он редко странствовал не прихватив с собой тяжеленный сундук с частью хранив?ихся там сокровищ. Разумеется, библиотека Дерварда – ?катулка с двойным дном. На показ модные авторы, атласы с гербариями и картами, ноты, всё то, что может составить развлечение много путе?ествующему джентльмену, в котором никто не заподозрил бы страстного книголюба. А между тем у него было чутьё на редкостные, удивительные книги с дивными рисунками, переплёты коих часто укра?али драгоценные камни. Впрочем, Дервард боль?е ценил в книгах содержание, за которое его даже сейчас могли казнить, как колдуна и чернокнижника, а камни выколупывал ножом и пускал на текущие расходы.
Даром Дерварда я не обладала и не рассчитывала встретить в замковой библиотеке, что - либо подобное. Всё же у меня был собственный природный инстинкт, и он мне безо?ибочно подсказывал - день этот, что называется мой.
? вот с разре?ения Фриды, отправляюсь ды?ать книжной пылью. В конце века считалось уже почти неприличным не иметь собственной библиотеки, поэтому книги в замке были.
Книжные ?кафы прятались за парой высоких ?ирм, расписанных павлинами и экзотическими цветами. Пыль с них сдували, но не более того, хозяева давали ясно понять, что радости жизни привлекают их боль?е, чем отвлечённые мысли давно умер?их людей.
Лично я, не видела в этом не чего плохого. В отличие от моего друга, Дервард не считал человека глубоким, если тот не читал в подлиннике Дидро и Шекспира. При всей ?ироте его взглядов, он всё же был дворянином, англичанином, а значит и снобом. Я же, поскольку родилась не на ?ёлковых простынях, то и подходила к людям с другой меркой. Глубина человеческой ду?и, по моему мнению, в очень малой степени зависела от образования. Я знавала людей, которые с королевским великоду?ием и щедростью делились последним платьем и хлебом, в то же время как читающие Руссо пудреные парики кормили собак с золотых блюд.
Да, я была пристрастна, ещё и потому что, хоро?о помнила как по воле одного галантного господина, томным голосом декламирующего дамам сонеты Петрарки, повеcили ребёнка. ? не забыла белые руки с безупречным маникюром, которыми он собственноручно хлестал по щекам, а потом проверил, хоро?о ли затянута петля на тонкой ?ее. Даже теперь, по про?ествии стольких лет, эти воспоминания наполнили меня холодной яростью. На безжалостном аркане вернула я резвые мысли, зайцами скакнув?ие к событиям моего про?лого. Не ко времени теребить зарубцевав?иеся раны, потеря контроля ведёт к неосторожности и о?ибкам. А я и так сли?ком часто их допускаю.
Если хоче?ь что - то спрятать, прячь на видном месте. Но, так что бы спрятанное случайно не попалось под руку. Так что следовало сразу исключить полки, с которых удобно брать книги мне или мужчине высокого роста. Нижние полки, так же при некотором раздумье, не заслуживали внимания. Если сесть на пол, да ещё на мягкую поду?ечку, в книгах вполне комфортно было рыться. Оставались верхние.
Левитировать, памятуя о ?ныряв?ей повсюду Фриде, я не ре?илась. Да, и любой слуга, заглянув?ий сюда ненароком, будет неприятно ?окирован таким зрелищем. При?лось воспользоваться креслом, мягкое сидение проваливалось и я встала на ручку, чуть чуть при этом опираясь на воздух. Со стороны выглядело, если не совсем пристойно, то вполне правдоподобно.
Битый час, выуживая одну за другой, просматривала я книги, надеясь на случайно забытое письмо или записку. Наконец поиски увенчались успехом.
То был увесистый том, неизвестного мне немецкого автора по географии и истории страны. После того, как я легонько его встряхнула, из него выпал сухой цветок чере?ни.
«Всегда ставит барборки и когда чере?ня цветёт, любит»
К числу моих тяжких проступков, за которые мне предстоит отвечать на стра?ном суде, добавился ещё один. Дервард бы меня точно убил. Недрогнув?ей рукой и немало не медля, я выдрала книгу из переплёта, а затем, взяв со средней полки слезоточивый роман Речирдсона, проделала с ним подобное же варварство.
«Кларисса» отправилась на верхнюю полку, а же с украденной книгой к себе в ба?ню.
Немецкий я знаю, но не достаточно хоро?о для того что бы читать бегло. По счастью в книге много гравюр, в какой - то мере помогающие понимать содержание. Вне всякого сомнения, книгу внимательно читали. Об этом свидетельствовали пометки, сделанные чернилами или даже острым ногтём.
Самое интересное началось, когда я добралась до так называемой тридцатилетней войны, положив?ей конец че?ской независимости. Древние короли чехов, верно переворачивались в гробу, после того как на престол во?ли австрияки Габсбурги.
Книгу читал, кто - то настроенный против этой оккупации. Пометок стало боль?е, кое какие абзацы были обведены либо перечёркнуты. А на гравюре изображав?ей короля Франциска II, принимающего че?скую корону, стоял жирный крест.
Следом за королём, ?ла гравюра казни на Старминской площади. Гравёр не живописец, неизбежно привносящий в картину своё отно?ение к происходящему. Гравёрская игла, это скорее подробный, но отстранённо сухой отчёт.
Скованные цепями паны, в ?ироких бриджах и гофрированных воротниках, кучкой близнецов столпились возле э?афота. Палач, вне?не не чем не отличающийся от осуждённых, высоко поднял за волосы отрубленную голову. Обезглавленное тело и вну?ительных размеров топор, лежали подле плахи. На заднем плане, из око?ечек рату?и, надо полагать с интересом, глядели многочисленные зрители.
Автор книги не поленился указать подробный список казнённых, с описанием вины и наказания. К примеру, ректору пражского университета Яну Есениусу, за призывы к восстанию, Фердинанд приказал отрезать язык, а после обезглавливания, ещё и четвертовать. Рыцарь Диву? Черны?, был казнён за поддержку восстания и измену королю.
Напротив имени рыцаря, на полях книги, округлым, чётким почерком написана фраза на незнакомом мне языке. Я вырвала страницу.
Монотонное постукивание капель дождя по кры?е, толстая книга с тяжёлым текстом, бессонная ночь и ранний подъём, сыграли свою роль. Ресницы мои отяжелели.
Прежде чем провалится в глубокий сон, без сновидений, на пороге между сном и явью я увидела чёрного кота.
Рубака, эбонитовой статуей застыл около камина комнаты, в которой я сейчас спала. Длинный хвост обвит вокруг мощных лап, скрывающих чудовищные когти. Когти Рубаки (за что, полагаю, он и получил своё прозвище) буланые кинжалы, которыми легко можно даже ло?адь на?инковать на колбасу. Он и кромсал, оборотней, демонов, вампиров, всех тех на кого они с Дервардом вели охоту.
Гедеон неторопливо потянулся всем своим телом и вытянув лапы легонько провёл когтями по полу, оставляя чёткий след.
После чего, адский котяра скрылся в стене. Не удивительно, для него не существовало преград.
Прода))) Ура))Есчооооооооо))))))
Проснулась я довольно поздно, уже смеркалось. В дверь тихонько, но настойчиво постучали, почти сразу, не дожидаясь ответа, показалась взлохмаченная голова Зойки.
- Пани Эли?ка, к вам можно?
- Заходи Заяц, - разре?ила я, садясь на кровати.
К моему удивлению, Зайка при?ла не одна. Протолкнув впереди себя двух красных от смущения мальчуганов, бодро заявила:
-Госпожа послала вина и булочек.
Какое бы неприятие не вызывала у меня Фрида, я вынуждена была признать, что о гостях она заботится, особенно по части еды. Должно быть сама мысль, что в доме, кто – то голодный, была для неё непереносима.
- Янек, неси разнос вон к тому столику, да осторожно не урони. Важек, не стой истуканом, растопи камин, ночь будет сырая и холодная, - командует Зойка.
Мальчики, на вид не стар?е Зойки, подчиняются ей беспрекословно. В характере девочки я не о?иблась. Через несколько лет, когда Зайка превратится в красивую деву?ку, парни вокруг неё будут кругами ходить, а она их строить, по мере поступления.
- Они новенькие и не из на?ей деревни, - поясняет девочка, между тем расстилая салфетку и сгружая с разноса подогретое вино, бокал и боль?ой блюдо полное аппетитных плю?ек с маком.
- Стало быть, раз «не из на?ей деревни», растяпы и неумехи? - подначивая Зойку, наблюдаю как отреагируют мальчи?ки. Важек стоит на коленях перед камином и на мои слова гневно оборачивается, а вот светловолосый Янек, потонь?е в кости, но выдержки поболь?е и глазом не моргнул.
- Ой, да нет, - всплёскивает руками девочка, - я же говорю, новенькие они, порядков на?их не знают.
? избегая встречаться со мной глазами, негромко добавляет:
- ? обычаев на?их не ведают.
Понимая, что ей от меня, что - то нужно, доброду?но спра?иваю:
- Что за обычаи такие важные?
- Очень важные, непременно нужно соблюдать, что - бы беды не было! Вот как и ныне?ней ночью.
- Что же в этой ночи, такого особенного? Дождь перестал, всё тихо.
- Тихо?! – Зайка подскочила к открытому окну, - послу?айте пани, как тихо! Посмотрите, какие тучи идут! Ночью гроза будет!
- ? что с того, нам то, какая печаль? ?ли я чего - то не знаю и стены у замка только на вид каменные, а на самом деле соломенные? – продолжаю я ?утливо.
- Да, нет же! У нас все знают, нельзя в грозу мужчинам в замке! Вон и граф уехал, от лиха подаль?е. В деревне своя защита, там в такое время из дому т никто не выйдет. А в замке по другому. Про?лый год Мирек, конюх на? умер, он сильный был и нечего не боялся. Утром на?ли около стойла, весь чёрный, как головё?ка, а на лице такой ужас, будто он что - то непереносимо стра?ное увидел и от того умер. ? рань?е люди умирали, все одинаково.
- Всегда только мужчины?
- Да, мужчины молодые и мальчики. Деду?ка рассказывал, только один раз девочка умерла. Госпоже Аделе всего пять лет было, а Зору?ке семь.
- Причём тут Адела с Зору?кой?
- Так, та девочка была Зору?ке кузина, а госпоже Аделе родная сестра. Они в замке часто гостили, а после того случая уехали и долго не приезжали.
- Бесспорно, этим смертям, есть разумное объяснение. Но, что ты от меня - то хоче?ь?
Зайка сжала кулачки и прижала руки к груди, мальчики внимательно ей внимающие, обратили на меня настороженные глаза.
- Пани Эли?ка, вы добрая, деду?ка сказал, что только вы сможете их от беды уберечь!
- Я?! Мы с твоим дедом едва знакомы, с чего он так ре?ил? ? как я должна их спасать?
- Не нужно Зою?ка, зря ты это затеяла, мы сами о себе позаботимся, - почти выкрикнул Важек, хриплым от напряжения голосом. Янек, спокойно, согласно кивнул.
- Молчи, глупый! Не понимаете, думаете, почему вас в замок взяли? Потому что свои боятся, нанимают при?лых, да безродных! Тех, за кого заступится некому.
- Пани! – у Зайки, слёзы на глазах, - деду?ка сказал, никто кроме вас не спасёт, пожалуйста, пани!
- Не вздумай плакать. Хоро?о. Что я должна делать?
- Можно им у вас сегодня остаться? Только на одну ночь! После грозы опасности никакой нет. Двери и окна нужно хоро?о запереть, а ещё ночью веточки омелы жечь, что бы гроза стороной про?ла. Омелу мы с собой принесли.
- А, ты как же с нами остане?ься? – смирилась я с неизбежным.
- Нет, я с деду?кой. Он старенький, ему так спокойней.
Зайка закрыла окно, задёрнула плотные ?торы, после чего оставила меня и мальчиков.
- Что ж молодцы, раз уж судьба в лице Зайки и её хитромудрого деда, вынуждает вас караулить, ознакомимся с ва?ими правами и моими обычаями. Право у вас, только одно, делать то, что я велю. В соответствии с этим, весьма важный обычай: на сытый желудок и смерть не стра?на. Налетайте на плю?ки. Мне столько не съесть.
Церемонились ребята не долго, гора булочек быстро таяла. В надежде на долгие разговоры, я им и винца, по чуть чуть налила, но, мальчи?ек, как то уж быстро сморило и они заснули прямо на стульях.
Я не была голодна, отлично выспалась и так сказать готова к обороне. Хотелось бы только знать от чего и самое главное, каким образом, я буду защищаться. Воин, из меня не какой. Дервард пытался дать мне пару уроков фехтования, но после того как я расколотила стра?но дорогую вазу, навсегда испортила его любимый камзол, и чудом не выколола глаз Рубаке, случайно проходив?ему мимо, ре?ил что моя сила в тактике или же в быстроте ног.
Рассказ Зойки между тем был принят к вниманию и сама чувствовала тут, что - то необъяснимое. Такое, что заставляет оборачиваться, как если бы кто – то (что то?) пристально смотрит в спину и взгляд этот неприятен. Тактика так тактика, что у меня было?
Может подвинуть к себе поближе столик с фарфором и обкидывать противника амурами и пасту?ками, авось, он смутится, обидеться и отступит.
Есть ещё веточки омелы, связка, принесённая мальчиками, лежала рядом с камином. Омела хоро?ее дерево. Хоро?ее для юных деву?ек, в Англии есть обычай целоваться тем, кто встретился под омелой, отказываться нельзя иначе навлечё?ь беду на свой дом. Умная и проворная деву?ка, конечно, не будет пускать такой случай на самотёк и поцелован будет кто надо, а не тот у которого не рожи не кожи. Что до нечисти, вреда ей от деревца нет ни какого, конечно, если не встрети?ься с ней под омелой с пистолями, мечом, дубинкой. Хотя положительный результат встречи, непредсказуем для обеих заинтересованных сторон.
Многолетние опыты Дерварда доказывали, ещё не одна живая – неживая тварь не устояла против огня. Особенно действенно, когда испытуемая крепко связана и приготовлена к сожжению, наилуч?ий результат ежели, пред тем обезглавлена. При наличии времени и терпения, можно так же устроить замечательное рукотворное кольцо из огня.
? вот, как только последнее соображение, при?ло мне на ум, всё стало на свои места.
Я бросилась к камину, отодвинув стоящее там кресло, внимательно осмотрела пол. Нельзя быть твёрдо уверенной, во сне или на яву, если связано с Рубакой. Отметины, на крепких, деревянных досках были, но скорее следы времени. Рубака постарался бы оставить глубокие, чёткие царапины. Значит подсказка, обратить внимание на что то, вокруг себя? Не на полу, но на этом месте, что - то доступное ведьме. ? я подняла голову, впору было стукнуть себя по лбу, круг был на потолке. Когда то там висела боль?ая, тяжёлая люстра, остался массивный крюк. Вековой налёт копоти от свечей, прочертил отчетливую полосу. Обуглив веточку омелы в камине, взмываю к потолку. Четыре отражающие руны, четыре закрывающие, руна защиты посередине, соединяющие линии образовали восьмиконечную звезду. Не такую идеальную, как построил бы Дервард, но мы же не на уроке геометрии. Зеркальное отражение, пентаграммы, старательно выведено на полу. Перетащив спящих мальчиков в круг, сама села там же.